Религиозные воззрения

суррогатный материнство бесплодие репродуктивный

При описании таинства создания человека пророками используются физиологические понятия и образы. В то же время они свидетельствуют о событии всегда большем и более значимом, чем его физиологическая канва. Это «большее» раскрывается в восклицании Евы при рождении первенца: «Приобрела я человека от Господа» (Быт., 4, 1). И в свидетельстве св. Максима Исповедника: «Святый Дух присутствует во всех людях без исключения как хранитель всех вещей и оживотворитель естественных зарождении…».

Эти исходные принципы дают основание выйти на уровень конкретных суждений православных авторов по морально-этическим вопросам искусственного оплодотворения. К сожалению, они сегодня не многочисленны и между ними есть небольшие расхождения. Одна из этих позиций - рассуждения о. Николая Балашова. Они сводятся к следующим выводам:

. Искусственное оплодотворение незамужней женщины осуждается, прежде всего, исходя из интересов ребенка, который «заведомо лишается возможности быть воспитанным в полноценной семье».

. Искусственное оплодотворение замужней женщины без согласия и участия ее мужа недопустимо, «ибо ложь и двусмысленность разрушают целостность брачных отношений».

. Искусственное оплодотворение с согласия мужа и с использованием донорского генетического материала «разрушает связь супружеской верности. Если уж муж неспособен к оплодотворению и медицинская наука не может ему помочь, жена должна принять его таким, каков он есть, не пытаясь в той или иной форме найти подмену».

.Относительно гомогенного оплодотворения о. Николай Балашов разделяет вывод о, Стэнли Каракаса, что искусственное оплодотворение спермой мужа - «это вполне уместный способ использования медицинских знаний, позволяющий христианскому браку реализовать одну из главных целей: продолжение рода».

Вопросы этики искусственного оплодотворения - это проблемы отношения к началу человеческой жизни. Но если в случае аборта врач и женщина вступают в моральное отношение с человеческой жизнью, пусть сроком в несколько дней, недель, месяцев, то в случае искусственного оплодотворения это отношение не столько к началу уже существующей жизни, сколько к возможности самого ее начала. И если аборт, контрацепция, стерилизация - это борьба с возникновением человеческой жизни, то искусственное оплодотворение - это борьба за возможность ее возникновения.

Недавно в России родился уникальный ребенок, у которого фактически не оказалось ни отца, ни матери. Сын Екатерины Захаровой умер от рака. Правда, пока проходил процесс лечения, израильские врачи посоветовали матери заморозить его сперму. После смерти сына Екатерина Захарова решилась на беспрецедентный шаг: она захотела, чтобы у нее родился внук. Врачи российской клиники оплодотворили донорскую яйцеклетку спермой умершего мужчины. Эмбрион вынашивала суррогатная мать. В итоге на свет появился малыш, которого долго не могли зарегистрировать в ЗАГСе, ведь фактически у него не было родителей, только бабушка.

Этот случай вызвал массу споров. Имела ли право женщина давать жизнь ребенку, который не должен был появиться на свет? Могла ли она пойти против природы? Патриарх Московский и всея Руси Алексий II в своей книге «Войдите в радость Господа своего. Размышление о вере, человеке и современном мире» осуждает суррогатное материнство: «…в тех случаях, когда иные терапевтические и хирургические методы лечения бесплодия не помогают супругам, искусственное оплодотворение половыми клетками мужа Церковь считает допустимым…